Сакурадзака Хироси - Тебе лишь нужно убивать [жесткая версия]
Хватило всего одного удара, чтобы превратить Мимика в неподвижную кучу. Пепельный песок сочился из зияющей раны. Две половины создания дрожали и дёргались, каждая со своим странным ритмом. Существо, которое может быть едва поцарапано величайшими технологическими достижениями человечества, оказалось повержено варварским оружием, которому уже тысяча лет.
Смерть медленно развернулась лицом ко мне.
Посреди толкотни красных предупреждающих огней, наводнивших мой дисплей, мигнул единственный зелёный огонёк. Входящая дружественная передача. «…маленький… порядке?» Голос женщины. Невозможно разобрать его сквозь шум. Я не мог стоять. Жилет был изведён, так же и я. Это потребовало всего, что у меня оставалось, чтобы перевернуться обратно.
Присмотревшись лучше, я понял, что компанию мне составляет отнюдь не Ангел Смерти. Это был лишь ещё один солдат в Жилете. В Жилете не совсем таком, как мой собственный, поскольку он был снабжён массивным боевым топором на том месте, где должен располагаться уставной колобой. На знаке отличия на плече не указывался JP, вместо этого там значилось U.S. Взамен обычного пустынного камуфляжа из смеси песка с кофейным порошком костюм с ног до головы сверкал металлическим кармазином.
Боевая сука[2].
Знавал я истории. Фанатка войны, постоянно стремящаяся что-нибудь учинить, вне зависимости от того, куда это её приведёт. Говаривают, что ей и её отряду Специального назначения армии США приписывают половину всех подтверждённых убийств Мимиков. Может тот, кто видел столько сражений и выжил, чтобы рассказать о них, на самом деле был Ангелом Смерти.
Всё ещё неся боевой топор, пылающе-красный Жилет двинул ко мне. Его рука опустилась и нашарила разъём на моей плечевой пластине. Коммуникационный разъём.
— Есть кое-что, что я хотела знать.
Её кристально чистый голос заполнил мой костюм. Мягкий, лёгкий тон, плохо сочетающийся с двухметровым топором и резнёй, что она здесь учинила с его помощью.
— Это правда, что зелёный чай, который в Японии подают в конце трапезы, идёт бесплатно?
Кондуктивный песок, сыплющийся из павшего Мимика, плясал на ветру. Я слышал отдалённые крики снарядов, пролетающих мимо. Это было поле боя, выжженная пустошь, где погибли Йонабару, капитан Югэ и остальные из моего взвода. Лес стальных снарядов. Место, где твой костюм заполнен твоим же ссаньём и дерьмом. Где продираешься сквозь трясину из крови и грязи.
— Я попала в неприятное положение, веря всему, что читала. И я подумала, что будет безопаснее спросить местного, — продолжила она.
Вот он я, наполовину мёртвый, покрытый говном, а ты хочешь поговорить о чае?
Да кто вообще подходит к кому-то, бросает его на землю, а потом спрашивает про чай? Что творится в её конченых мозгах? Я хотел высказать ей всё, что думаю, но слова не шли. Я придумал слова, что хотел сказать, но мой рот забыл как работать — вместо них полезла литания из ругательств.
— Книги — они такие. Половину времени автор не знает, какого чёрта он вообще пишет — особенно эти военные авторы. А теперь, как насчёт того, чтобы ты убрал палец со спускового крючка и сделал хороший, глубокий вдох.
Хороший совет. Потребовалась минута, но я снова начал смотреть по прямой. Звучание женского голоса всегда успокаивало меня. Боль, с которой я вышел из сражения, направилась в мой живот. Жилет неправильно считывал судороги моих мышц, вызывая у костюма слабые спазмы. Я думал о танце костюма Йонабару, в который тот пустился перед смертью.
— Сильно болит?
— А что думаешь? — Мой ответ был не более чем дрожащим шёпотом.
Красный Жилет опустился передо мной на колени, проверяя разорванную броню над моим желудком. Я отважился на вопрос.
— Как идёт сражение?
— 301-ый уничтожен. Наша основная линия отступила к берегу, чтобы перегруппироваться.
— А что с твоим отрядом?
— Ни к чему волноваться за них.
— Ну… как я выгляжу?
— Пробито спереди, но задняя пластина остановила её. Сильно обуглено.
— Насколько сильно?
— Сильно.
— Ебать мой хуй, — я посмотрел в небо. — Похоже, начинает проясняться.
— Ага. Я люблю местное небо.
— С чего бы?
— Оно ясное. Не могу устоять перед островами с их чистыми небесами.
— Я умру?
— Ага, — сказала мне она.
Я почувствовал, как слёзы наворачиваются на моих глазах. Я был тогда признателен, что шлем скрывал моё лицо. Это оставляло мой позор личным делом.
Красный Жилет передвинулся, чтобы нежно убаюкать мою голову.
— Как тебя зовут? Не звание или личный номер. Твоё имя.
— Кейдзи. Кейдзи Кирия.
— Я — Рита Вратаски. Я останусь с тобой, пока ты не умрёшь.
Она не могла сказать ничего из того, что я бы предпочёл услышать, но я не собирался позволять ей смотреть на это.
— Ты тоже умрёшь, если останешься.
— У меня есть причина. Когда ты умрёшь, Кейдзи, я заберу батарею твоего Жилета.
— Холодно.
— Нет нужды бороться с этим. Расслабься. Отправляйся в путь.
Я услышал электронное хлюпанье — входящий сигнал связи в шлеме Риты. Это был голос мужчины. Связь между нашими Жилетами автоматически передавала голос мне.
— Собака Погибели, это Шеф Скотовод.
— Слушаю вас. — Универсально.
— Альфа-сервер и окрестности под контролем. По расчётам мы можем продержаться максимум тридцать минут. Время забрать ту пиццу.
— Собака Погибели на связи. Далее перемещаюсь бесшумно.
Красный Жилет поднялся, разорвав нашу коммуникационную связь. Сзади неё прогремел взрыв. Спиной я почувствовал, что затряслась земля. Бомбы с лазерным наведением падали с неба. Они врезались глубоко в землю, пробивали породу перед тем, как детонировать. Песчаная белая земля пучилась, словно передержанная лепёшка; её поверхность трескалась и изрыгала в воздух тёмную почву, что по цвету была, как кленовый сироп. Поток грязи захлестнул мою броню. Боевой топор Риты сверкнул на свету.
Дым рассеялся.
Я видел извивающуюся массу в центре громадного кратера, оставленного взрывом: враг. Красные световые точки пробудились на моём экране радара, так много, что каждая точка задевала другую.
Я подумал, что увидел кивок Риты. Она помчалась вперёд, проносясь по полю боя. Её топор поднялся и упал. Каждый раз, когда он сверкал, чешуя Мимика подлетала вверх. Песок, что сыпался из их ран, спиралью тянулся за вихрями, создаваемыми её лезвием. Она резала их с такой же лёгкостью, как лазер режет масло. Она двигалась вокруг, защищая меня. Рита и я прошли через одинаковую тренировку, но она была подобна Джаггернауту, пока я лежал на земле; дурацкая игрушка, израсходовавшая свои батарейки. Никто не заставлял меня находиться здесь. Я притащился на это захолустное поле боя, и я не сделал ни для кого ни черта хорошего. Лучше бы меня подстрелили вместе с Йонабару. По крайней мере, тогда я бы не подверг опасности другого солдата, пытающегося защитить меня.
